Кто ведет Казахстан к дестабилизации?
Закрытие неподконтрольных власти СМИ, блокировка интернет-ресурсов, аресты инакомыслящих — такова сегодняшняя картина информационно-политического поля в Казахстане. Но в чем причина этой чрезмерной «стерилизации»? Об этом мы решили поговорить с членом президиума Общенациональной социал-демократической партии (ОСДП) Максимом Андрюшиным.
Осенью в Казахстане вновь активно заговорили о возможности досрочных парламентских выборов, поэтому мы начали разговор с Максимом Андрюшиным именно с этой темы.
— Максим, сейчас только и говорят о том, что выборы могут провести чуть ли в не этом году. Что Вы думаете на этот счет? Видите ли признаки, что в ближайшее время выборы неизбежны?
— Прежде всего, я не соглашусь с распространенной точкой зрения, что едва ли не все проводимые у нас выборы были досрочными. На самом деле, если исходить из норм законодательства, на конкретный момент таких чуть более половины. Другое дело, что если в итоге выборы и проходили в срок, они все равно сопровождались созданной сверху атмосферой экстремальности, гаданий, неуверенности, нервозности. Таков «фирменный стиль» Акорды. И этот стиль говорит о том, что сам институт и регулярность проведения выборов, как условия прозрачности и стабильности политической системы, у нас до крайности выхолощены и имеют для власти сугубо прикладное значение.
По своему опыту участия в предвыборных кампаниях, я могу уверенно сказать, что президентские выборы 2005 года и парламентские 2007 годов были объявлены внеочередными прежде всего именно с целью сбить с толку весьма сильную тогда демократическую оппозицию, не оставить ей времени для планомерной и полноценной подготовки.
— В чем разница с сегодняшней ситуацией?
— Сегодня мотивы для проведения внеочередных выборов в мажилис, думаю, несколько иные. Кризис в стране углубляется, и социально-экономическая ситуация в «положенном» для выборов 2017 году (и настроения избирателей) вполне могут оказаться еще тревожнее, чем сегодня. А пока еще не исчерпана относительно мажорная социально-экономическая волна, на которой в апреле текущего года успел переизбраться елбасы. Так зачем же ждать крайней точки ее низвержения?
Кроме того, есть вероятность, что сверху все же может быть запущен механизм определенных изменений в политический блок Конституции, декларированных как перераспределение властных полномочий в пользу парламента. Как только этот процесс обретет законодательные очертания, в стране вполне могут быть объявлены внеочередные парламентские выборы. Скажем, законодатели посчитают, что новые функции парламента теперь требуют и новой его легитимности. Теоретически такое возможно даже в ноябре текущего года — соответственно, с проведением выборов, как того требует законодательство, через два месяца после их объявления.
Хотя, выборные фальсификации, мобилизация административного ресурса с целью обеспечения необходимого для власти результата у нас настолько отлажены и превращены в систему, что, в принципе, Акорда способна организовать любые нужные ей итоги голосования в любое время и в любых условиях. В этом смысле казахстанские выборы, как бессрочный продукт, пригодны к употреблению в любое время. Но все это, как вы понимаете, в конечном итоге будет решать лишь один человек — глава государства.
— В одном из комментариев вы отметили, что выборы у нас проводят не обязательно во время «каникул» западных экспертов. Какие Вы бы выделили закономерности, которые определяют период для их проведения?
— Я думаю, с момента председательства в ОБСЕ в 2009 году, которое в итоге досталось Казахстану без выполнения официально декларированных обещаний о модернизации политической системы, наша власть абсолютно перестала оглядываться на мнение зарубежных экспертов и западное общественное мнение относительно наших выборов и прочих демократических «формальностей». Все окончательно стало цинично и прагматично. Соответственно, назначение любого рода выборов теперь зависит только от «ощущений» самой власти — когда провести эту процедуру с наименьшими организационными издержками для традиционно мобилизуемого и «заточенного» на достижение заданных итогов административного аппарата.
— Многие годы в Казахстане ничего не меняется после выборов в парламент. Есть ли шанс, что предстоящие выборы хоть чем-то будут отличаться?
— Увы, никаких оснований, чтобы предполагать такие кардинальные изменения, я не вижу. Ведь совершенно ясно: пока акимы всех уровней знают, что выдача «на гора» необходимых показателей явки и голосования является важнейшим условием их карьеры — такая система по-другому работать никогда не будет.
Например, у многих, кто в теме, до сих пор перед глазами пример акима Мангистауской области Палымбетова, который в свое время лишился должности именно потому, что на президентских выборах в декабре 2005 года сделал возможным недопустимо высокий результат в своем регионе тогдашнего единого кандидата демократической оппозиции Жармахана Туякбая. И тех, кто принимал это решение, уже не столь интересовали его управленческие и иные качества. Вот и делайте вывод…
— Перед нынешним парламентом поставлена задача к ноябрю принять более 50 законопроектов. Какой прок от такой спешки?
— В практике нашего парламента фигурируют три вида законопроектов по срокам их принятия: обычные, срочные и приоритетные. Необходимость последних категорий, предусматривающих ускоренный, в течение месяца, порядок их рассмотрения, как правило, определяется необходимостью реагировать на меняющиеся экономические или политические условия. У нас это часто связано с провозглашаемым главой государства различными программами развития. Это нормальная мировая практика.
Другое дело, что обычно приоритетные и срочные законопроекты составляют треть-четверть общего объема принимаемых законов. Этой осенью их явно больше, недавно депутаты отрапортовали о рассмотрении 56 проектов за полтора месяца, и они продолжают поступать. Дело в том, что тут сошлось сразу несколько факторов: необходимость законодательно обеспечить исполнение заявленной президентом программы «100 шагов», ратифицировать множество соглашений, связанных с продолжением евразийской интеграции, вступлением Казахстана в ВТО и т. д.
Конечно, с политической точки зрения наиболее интересно проследить, к каким законодательным итогам приведет реализация последней из пяти объявленных институциональных реформ, касающейся создания транспарентного и подотчетного государства.
— Традиционно перед выборами придерживают курс тенге, дают обещания, что девальваций не будет. Сейчас используются «интервенции Нацбанка». Получается, только перспектива выборов не дает доллару перешагнуть отметку в 300 тенге?
— Конечно, политический аспект, то есть перспектива близких парламентских выборов, в этом вопросе может иметь определенное значение. Но в целом, я думаю, в данном случае проблема шире. Вся история с августовским обвалом курса тенге и последующим возвращением к интервенциям Нацбанка красноречиво говорит о том, что наша власть попросту не знает, как строить свою финансово-экономическую политику в условиях низких нефтяных цен.
С одной стороны, с начала года Национальный фонд «похудел» уже на 7,5 процента, что постоянно снижает свободу маневра — при этом с момента возобновления интервенций затраты Нацбанка уже приближаются к 2 миллиардам долларов. С другой стороны, мы помним, что не так давно доллар уже пробивал отметку в 300 тенге и какое, мягко говоря, ощущение общественного шока с этим было связано (что, безусловно, лишь дестабилизирует экономику дальнейшими девальвационными ожиданиями). Наверху, конечно, не могут всего этого не учитывать, поэтому, похоже, пока решили идти по самому простому пути — осуществлять фактическую ползучую девальвацию, лишь называя ее новыми терминами — «свободное плавание», «инфляционное таргетирование» и т. д. Как быстро закончится терминология или же настанет форс-мажор иного рода, покажет уже совсем недалекое будущее.
— Разговоры о том, что полномочия парламента будут расширены, в последнее время не поднимаются, особенно после того, как президент Назарбаев после своего переизбрания заявил, что у нас выстроена отличная вертикаль власти. Как считаете, возможно ли все-таки расширение полномочий парламента?
— То, что о «парламентской реформе» официально сейчас не говорится столь много, как в еще недавнем будущем, я связываю прежде всего с общей неясностью ситуации в Казахстане и вокруг него. Пока, как и во всем, доминирует атмосфера выжидания. Тем не менее, по своей сути эта тема отнюдь не потеряла своей актуальности, ведь все же далеко не случайно, что власть в свое время заговорила о ней первая, без малейшего общественного нажима.
На самом деле, расширение полномочий парламента действительно способно стать ответом на целый комплекс вопросов. Снять часть нагрузки и ответственности с президента в условиях множества обостряющихся социально-экономических проблем, усилить механизмы балансировки интересов олигархических кланов и групп влияния, упрочить политические институты и в какой-то мере расширить спектр общественного мнения в условиях неоднозначных евразийских процессов. Другое дело, что та же наблюдаемая сегодня зачистка информационного поля как-то не очень вяжется с идеей реального парламентаризма. Судя по всему, многолетний инстинкт «закручивания гаек» пока составляет ей действенную конкуренцию.
— В связи с тем, что Вы являетесь членом президиума ОСДП, не могу не задать Вам вопрос, готова ли ваша партия к выборам? Особенно если они будут объявлены в срочном порядке?
— Наша партия постоянно вынуждена действовать с оглядкой на то, что в нашей стране выборы всегда могут быть объявлены в любой момент. Поэтому определенная мобилизационная готовность всегда присутствует. Другое дело, что мы ни физически, ни финансово не в состоянии изо дня в день вести максимально широкую пропагандистскую работу, с охватом всего населения. Поэтому, скажем так, в период между выборами ОСДП уделяет основное внимание нашей традиционной аудитории — уже сложившемуся в стране довольно обширному сообществу граждан демократических убеждений, которые читают выступления в независимых газетах наших лидеров и активистов, заявления партии, уделяют внимание партийному органу «Социал-демократ», нашему сайту и т. п.
Кроме этого, регулярно ведется прием граждан в наших филиалах во всех областях, Астане, в центральном филиале в Алматы, оказываем юридическую помощь, молодежное крыло осуществляет флешмобы. Во всех регионах проводим круглые столы по актуальным вопросам развития страны и жизни людей.
Я думаю, вы примерно представляете, что означает поддерживать активность, да и само существование максимальной филиальной сети для единственной оппозиционной партии в Казахстане? Например, один из признаков такой «специфики» нашей деятельности — то, что в этом году ни один выдвинутый нашей партией кандидат не был избран алматинским маслихатом в состав новообразованных избирательных городских комиссий. А всего за последние два года места в разного рода региональных избиркомах не получили почти четыре тысячи наших выдвиженцев, при вопиющем нарушении существующего выборного законодательства…
Но, так или иначе, наша работа — это своего рода сборная модель. У партии под рукой всегда есть, и совершенствуется, некая несущая идейно-организационная основа — которая в необходимый момент может быть дополнена широкой сетью наших активистов на местах.
Насколько все это сработает в период выборов — конечно, покажет только время. Но, так или иначе, мы по праву считаем себя по-настоящему идейной политической партией, что большая редкость для нашей страны. К слову, члены Социалистического интернационала, которые единодушно проголосовали за равноправное членство ОСДП в рядах этой старейшей международной организации, в полной мере признали это и пожелали нам успеха.
— В соседнем Кыргызстане недавно прошли очередные, через пять лет, парламентские выборы. В них принимали участие 14 политических партий, 7-процентный барьер преодолели и вошли в состав парламента шесть из них. Больше всех голосов (26,8%) набрала президентская Социал-демократическая партия Кыргызстана, за ней следует «Ата-Журт» (21,12%) и молодая партия «Кыргызстан» с 12,42%. Оставшиеся три набрали между 9,3 и и 7,7%. А у нас кого Вы видите в качестве потенциальных участников выборов и с каким результатом они могут закончить?
— Думаю, в выборах примут участие все восемь зарегистрированных на сегодня политических партий. А вот насчет конкретных результатов говорить сложно, а с учетом казахстанских реалий — в особенности. Дело в том, что, имея возможность «нарисовать» «Нур Отану» любой необходимый результат вне зависимости от ситуации в стране, наша власть все больше попадает в психологическую и своего рода арифметическую ловушку.
Иными словами, будучи «партией елбасы», который пользуется безусловным, все возрастающим, согласно итогам президентских выборов, доверием казахстанцев, «Нур Отан» стал заложником этой ситуации — что создает массу сложностей для тех, кто «моделирует» итоги выборов. Ведь проходной барьер в мажилис все же очень высокий — 7 процентов, а в сумме этих процентов никак не может быть более ста.
А ведь с каждым годом, несмотря на все слияния, большую часть выборной массовки составляют партии, которые с полным правом можно именовать провластными марионетками, и они, по слухам, порой тоже поднимают голос в поисках особенного к себе внимания и «вознаграждения». Словом, кураторам подобных выборов-головоломок не позавидуешь…
— Как вообще в целом Вы оцениваете политическое поле? Если лет 5—7 назад давление оказывали на отдельные СМИ и политические партии, то сейчас зачистка идет по всем направлениям. Почему «стерилизуют» информационно-политическую площадку?
— Состояние нашего политического поля трагическое. Вполне возможно, что, действительно, такого рода массированные зачистки связаны с предстоящими политическими изменениями, которые в существующей ситуации, в любом варианте, неизбежно будут не более чем властной «рокировкой», при полном сохранении авторитарной сути сегодняшней системы.
Но, знаете, даже на таком фоне самое драматичное — другое. Начиная примерно с одов, после кыргызских «тюльпановых» и украинских «оранжевых» событий нашей власти, в результате всех планомерных и массированных информационных кампаний, удалось внедрить в общественное сознание заблуждение, что демократизация «снизу», сложные процессы зарождения гражданского самосознания означают в итоге конфронтацию, кровь и хаос.
В итоге, вытесняя демократическую оппозицию за рамки правового поля, фактически вешая на инакомыслящих ярлык экстремистов, наша власть ведет Казахстан именно по тому пути к дестабилизации, именно к той уязвимости страны перед социальными вызовами, и даже перед возможным внешним вмешательством, чего она так боится!
Оксана МАКУШИНА
Похожие Записи
Об авторе: HAKAHYHE.kz
10 ответов на Кто ведет Казахстан к дестабилизации?
«Путин приезжал спасать Евразийский Союз Рост цен на нефть тормозит реформы»
Кто ведет Казахстан к дестабилизации? Да те, кто громче всех кричал о необходимости девальвации! Нажились, как могли (особенно банки), а сейчас не знают, что делать с обедневшим народом.
К дестабилизации Казахстан ведут те, кому это выгодно! Спекулянты! Сначала они добились девальвации, прикрываясь лживыми уверениями о ее необходимости для экономики страны, а после продолжили раскачивать курс, зарабатывая на обнищание миллионов!
А кого же интересует, ка ктеперь народ будет жить. Главное, банки свое получили. Те, кому была выгодна девальвация сейчас радуются где-нибуд на мальдивах. А кто понесет ответственность?
На девальвации тенге просто нажились банки и крупные экспортеры! А потом оказалось, что экономика «вдруг» пошла на спад.
Вот пытаются нажиться на своей же валюте, а кто в итоге страдает? Простые люди! После девальвации вся экономика в глубоком кризисе, и множество людей попали под сокращение.
Слышал, что правительство вообще собирается установить курс до 350-380 тенге за доллар
Ну это же просто грабеж! Слов не хватает..Остается только надеяться, что это в страшных снах останется.
Да уж, а казалось, что хуже уже некуда..А банкам-то хорошо, никто их не трогает..
с какой радости банки пытаются нажиться еще и на колебании курса?! мало им то ли?! свободное колебание не означает отсутствие контроля.
Нужно просто делать прозрачными торгами: чтоб неповадно было махинировать!