Неравнодушные теперь вне закона
Уголовное дело против правозащитницы из Павлодара Елены Семеновой окажет негативное влияние на казахстанцев, заставив их прикрыться маской равнодушия из страха оказаться под статьей. Так считает директор Казахстанского международного бюро по правам человека Роза Акылбекова.
Тема пыток в казахстанских колониях и тюрьмах не нова, но долгое время находилась в тени, и только благодаря социальным сетям и СМИ нелицеприятные факты стали доступны общественности.
Из последних происшествий напомним те, что получили широкую огласку. Например, недавно адвокат Владимира Козлова Айман Умарова сообщила, что в колонии, где отбывает наказание политик, заключенных заставляют маршировать, часами сидеть на корточках, а в случае отказа ослушавшегося бьют дубинками.
Почти одновременно с этой информацией пришло сообщение из Павлодара о том, что Департамент уголовно-исправительной системы по Павлодарской области обратился в полицию с заявлением против руководителя Общественной наблюдательной комиссии по Павлодарской области Елены Семеновой. По мнению ДУИС, сообщая о жалобах заключенных на зверские пытки в тюрьмах, она распространяет «ложную информацию». Возбуждено уголовное дело.
Как такое могло произойти? Почему правозащитницу решили наказать за ее, по сути, работу? Елена Семенова возглавила Общественную наблюдательную комиссию по Павлодарской области пять месяцев назад, и с тех пор регулярно посещала тюрьмы, а отчеты публиковала в том числе и в социальных сетях. Как утверждает она сама, все ее публикации основаны на реальных событиях, заявлениях осужденных, и на том, что она видела своими глазами — избитых, запуганных, затравленных ребят и мужиков.
Так что происходит в казахстанской пенитенциарной системе? За комментариями мы обратились к директору Международного бюро по правам человека и соблюдению законности Розе Акылбековой.
Она в первую очередь отметила, что пытки в Уголовном кодексе РК обозначены как преступление, которое относится к особо тяжким преступлениям, а так же напомнила:
— Казахстан ратифицировал конвенцию, факультативный протокол к ней, создал Национальный превентивный механизм (НПМ), который направлен на предотвращение пыток, жестокого или унижающего обращения. Очень важно понимать, что в Казахстане два института общественного мониторинга закрытых учреждений — это общественно-наблюдательная комиссия и НПМ. Но помимо этого имеют доступ в колонии общественные организации, которые подписываю либо меморандумы с этими закрытыми учреждениями, либо выполняют какую-то определенную миссию с тем, чтобы помогать либо этим учреждения, либо осужденным.
— И Елена Семенова не просто правозащитник, но входит в эти новые институты?
— Да, она является на сегодняшний день участником НПМ и членом Общественной наблюдательной комиссии. Более того, она является членом нашей коалиции НПО Казахстана против пыток, которая работает на предупреждение пыток. Мы лоббировали, чтобы была ратифицирована конвенция и активно работали над созданием НПМ.
— А есть вообще какие-то положительные результаты от создания Национального превентивного механизма?
— Понятно, что НПМ — институт новый, в Казахстане работает только второй год, и таких институтов немного среди стран-членов ООН, подписавших факультативные протоколы и взявшие на себя обязательства по созданию данного превентивного механизма.
— Но вернемся к истории Елены Семеновой. Как случилось, что человека, который по роду своей деятельности отслеживает ситуацию в тюрьмах, обвиняют в распространении ложной информации?
— Ее обвиняют в публикации заведомо ложной информации в социальных сетях, но при этом забывают, что она неоднократно посещала эти пенитенциарные учреждения, и не одна. Закон об НПМ обязывает это делать как минимум в составе двух человек. Поэтому у нее есть свидетели из коллег, которые вместе с ней собирали информацию, более того, у нее есть документы, подтверждающие эти факты.
— А она обращалась с ними в какие-то государственные структуры?
— Безусловно! Она писала в прокуратуры разных уровней, в другие государственные органы, такие, как КУИС. Она всем писала о том, что к заключенным применяют жестокое обращение. Но не нашла поддержки нигде, начиная от начальника колонии.
— И НПМ не способствует этому?
— Получается так, что НПМ в Казахстане работает, а начальник пенитенциарного учреждения совершенно не в курсе этого. Либо он не знает о том, что и НПМ, и общественные наблюдательные комиссии могут собирать жалобы, заявления. То, что делала Елена, было в пределах закона.
Но даже не это важно, а то, что абсолютно все и везде должны нетерпимо относиться к жестокому обращению с заключенными, к пыткам, и особенно те, которые стоят на страже закона, в данном случае, — это начальник колонии. Ведь Казахстан на самом высоком уровне заявлял в комитете ООН против пыток, что он нетерпимо относится к пыткам. Так что же мешает тому же начальнику колонии бороться с жестоким обращением, если они есть в его учреждении?
— Работают по-старому?
— Да, думаю, что одна из проблем кроется в этом. Еще очень беспокоит, что случай с Еленой Семеновой может стать началом оказания массового давления на участников НПМ, ОНК, на общественников-активистов, которые приезжают в колонии, где нарушаются права заключенных. Плюс механизм подачи жалоб заключенных имеет одну большую проблему — он не работает за защиту прав осужденных. Необходимо разрабатывать другую систему.
— Те, кто так или иначе сталкивался с тюремными порядками, утверждают, что подача жалобы превращает человека в изгоя, отравляет ему и без того нелегкую жизнь…
— Да, и это тоже большая проблема. К сожалению, те ящики, которые есть в учреждениях и на которых написано «Для прокурора», «Для ОНК» и т.д. — просто ящики, потому что заключенные бояться жаловаться, бояться давления со стороны администрации и сотрудников тюрьмы. Ведь всегда есть риск того, что кто-то из них увидит, как осужденный опустил бумагу в ящик, который находятся на видном месте, а в некоторых колониях прямо на плацу. Поэтому необходим другой механизм подачи жалобы помимо этих ящиков.
— Для защиты Елены Семеновой ее коллеги предпринимают какие-то шаги?
— Мы созванивались с институтом уполномоченного по правам человека, его сотрудники отслеживают ситуацию. Написали заявление от имени 28 организаций, входящих в коалицию НПО против пыток. У Елены есть уже адвокат. Елена является членом Коалиции НПО против пыток, естественно, мы не даем в обиду членов коалиции.
— Вообще от правозащитников требуется доказывать факт пытки или унижающего отношения к заключенным?
— Согласно закону, это государство обязано доказать невиновность сотрудника того или иного пенитенциарного учреждения. Что касается действий Елены, то я еще раз хочу подчеркнуть: она начала писать в социальных сетях после того, как не достучалась до представителей правоохранительных органов — той же прокуратуры, которая не стала активно разбираться с тем, что происходит в этом учреждении.
И еще: если бы с ее стороны были какие-то нарушения, то в первую очередь омбудсмен бы отреагировал. Он как минимум провел бы координационный совет и поставил вопрос о приостановлении деятельности Елены в качестве участника НПМ. Но этого не было предпринято. Значит, со стороны Семеновой никаких нарушений не было. Просто она — человек, неравнодушный к чужой боли, и это как раз нормально. Однако правоохранительная система, возбудив против нее уголовное дело, толкает всех нас к равнодушию.
— Чтобы каждый думал, что его хата с краю?
— Да.
— Спасибо за интервью.
Оксана МАКУШИНА
12.11.2015
Похожие Записи
Об авторе: HAKAHYHE.kz
