Как судья Мусагалиев вместе с «Казкомом» журналистов разорял
Филькиной грамотой назвали журналисты «Накануне.kz» бумаги, представленные в суд «Казкоммерцбанком». Сумму ущерба, нанесенного якобы статьей его деловой репутации, банк обосновал выставленными счетами на… рекламу. Причем оформлены они были с нарушениями, что вызвало шок у присутствующих в зале.
Во вчерашнем коротком репортаже мы уже рассказали нашим читателям, что третье заседание суда «Казкоммерцбанк» против сайта Накануне.kz прошло в стиле политически мотивированных процессов. Скучно не было никому — ни самим журналистам, ни юристам, ни собравшимся в зале суда, чтобы поддержать их, общественным деятелям.
В качестве наблюдателей пришли журналисты, правозащитники, политики и общественные деятели. Вот фамилии некоторых их них: Евгений Жовтис, Ерлан Калиев, Тамара Калеева, Амиржан Косанов, Жасарал Куанышалин, Сергей Дуванов, Бахыт Туменова, Марианна Гурина, Данил Бектурганов, Розлана Таукина.
Есть ли в Казахстане коррупция?
Памятуя о том, что «Казкоммерцбанк» в иске к сайту «Накануне» делает упор на подозрениях в коррупционных связях банка и алматинского акимата, представитель ответчика Сергей Уткин сразу повел речь именно об этом. «Есть ли в Казахстане коррупция? — задал он риторический вопрос и сам на него ответил: — Во Всемирном индексе коррупции Казахстан традиционно не на очень высоком месте, по данным за 2014 год это 126 место, наш сосед — немного одиозный Гондурас».
Да и сегодняшние новости говорят о том же: только за неделю можно насчитать не меньше десятка сообщений об арестах, разоблачениях, расследованиях и т.д именно по коррупционным преступлениям. Взять недавнюю статью «Триста орешков для Есимова на сайте «Матрица», где говорится о том, что в Алматы прибыли сотни проверяющих из Комитета госдоходов. Значит, у них тоже есть какие-то подозрения?
Глава государства не может оставаться в стороне и раз за разом призывает бороться со взяточничеством. Сергей Уткин даже зачитал цитаты из речей президента Назарбаева вроде «Я буду защищать любого, кто будет бороться с коррупцией», а представители сайта раздали в печатном виде присутствующим.
«Видна боль президента за коррупцию, которая существует в стране, видно, как он настраивает граждан и СМИ бороться с коррупцией, в том числе в интернет-пространстве», — сделал вывод юрист и… заявил ходатайство о привлечении президента в качестве третьего лица на стороне ответчика.
«Если решением суда журналист будет привлечен ответственности за высказанные мнения, суждения, подозрения о коррупции, это повлияет на дальнейшую позицию президента в вопросе коррупции, потому что окажется, что суд за это карает, — объяснил Уткин и предупредил, что ходатайство абсолютно серьезное: — Сам президент сюда, конечно, не придет, но может прийти представитель администрации президента, да и аким Алматы — тоже представитель, чтобы отстаивать его политику».
Представитель истца, естественно, возразила против ходатайства, заявив, что оно не имеет отношения к делу, судья немедленно с ней согласился и отказал в удовлетворении.
Та же участь постигла и ходатайство о привлечении в качестве третьего лица — но уже на стороне истца — акимата. Ведь упоминание о взятке в статье относилось именно к акимату, «и если в иске будет отказано, то акимат Алматы остается под подозрением во взяточничестве. Это прямо повлияет на его деятельность», заметил Уткин.
Судья в привлечении акимата также отказал, не усмотрев «целесообразности». «Если акимат сочтет, что его права нарушены, он сам обратится в суд, у него остается такое право», — решил г-н Мусагалиев. «Это основание для отмены решения суда в апелляционном порядке», — честно предупредил Сергей Уткин.
Экспертизе — нет!
Но когда было отклонено следующее ходатайство — о назначении судебно-филологической экспертизы — в зале пронесся вздох изумления.
«Казкоммерцбанк» утверждает, что сведения, рассматриваемые в иске, высказаны в форме утверждений, однако фактически сведения об указанной сделке между банком и акиматом приведены в форме мнения, суждения, подозрения, — заявил юрист, приведя цитаты из статьи: «По его информации» — говорит о том, что это лишь информация читателя. «Сразу предупреждаем — мы не можем проверить эту историю…» — здесь прямо указано, что это информация непроверенная. «Человек, приславший письмо о якобы имевшей место сделке…» — употреблено слово «якобы». «Если допустить, что эта история достоверна хотя бы на 70—80%…» — о допустимости, о возможной достоверности сведений.
Так как существует спор — предположение это или утверждение, то просим назначить судебно-филологическую экспертизу, поставив перед экспертом вопрос: в какой форме в статье преподносятся сведения о сделке, заявил ходатайство Сергей Уткин.
Юрист банка и на этот раз «категорически» возражала.
«Ответчик пытается увести суд в сторону, затянуть данный процесс, Если бы речь шла об оценочном мнении, но в данном случае речь идет об утверждении о фактах, что банк занимается коррупционной деятельностью. Оценочное мнение здесь отсутствует, а идет утверждение о фактах», — продолжала она настаивать на своем.
Сергей Уткин обратил внимание суда на наличие спора: «Как разрешить этот спор? Это может сделать только экспертиза. Вы не являетесь специалистом, мы не являемся специалистами. Важен ли это момент? Очень важен. Если это утверждение, я согласен, это ненормально. Утвердительно написать нельзя, если у тебя нет доказательств. Но написать «возможно», «якобы» и обосновать — логично, мотивированно — тогда это абсолютно нормально».
Причем если предположение журналистов не подтверждается в дальнейшем — за это никакой ответственности нет, напомнил юрист. Но судье было не до того, он интересовался, какие словосочетания непонятны ответчику и нужны разъяснения филолога?
«Нам не нужны разъяснения, мы-то понимаем, что это — предположения. Истец не понимает, что это мнения, суждения, подозрения. Может, и вы не понимаете, — пытался втолковать судье представитель ответчика. — Если эксперты скажут: «Мы считаем, что цитаты прямо свидетельствуют о том, что информация о сделке — предположение» (может, автор письма и пишет в форме утверждения, но редакция опубликовала это как предположение), то это будет совсем другое, чем об этом говорим мы, не специалисты. И вы когда с закрытыми глазами начнете взвешивать, вы увидите, что наша позиция весомее».
«Рассмотрев данное ходатайство, суд не находит оснований для его удовлетворения», — невозмутимо провозгласил судья. На вопрос ответчика Гузяль Байдалиновой, «вы сами будет определять, у вас есть филологическое образование?» судья ответил: «Суд самостоятельно будет решать этот вопрос». Слушатели переглянулись в изумлении — всем было ясно, что основания для назначения экспертизы железобетонные.
Цена репутации «Казкоммерцбанка»
Впрочем, отреагировать толком на демарш судьи слушатели не успели, потому что встала юрист банка и изумила все еще больше. Оказывается, «Казкоммерцбанк» внял призывам стороны ответчика и решил доказать, что он понес не эфемерный ущерб репутации, а прямой убыток. Заключается он в том, что банк израсходовал за 2014 год 109 млн тенге на рекламу и продвижение своего бизнеса, а статья на сайте «Накануне» сделала часть этих расходов убытком, так как они не принесли желаемого эффекта.
«Усилия оказались безуспешными, потому что из-за статьи пострадала репутация банка», — заявила юрист и предъявила суду пачку бумаги толщиной сантиметра два. Это оказались договоры с различными СМИ на публикацию рекламных материалов.
У журналистов просто дыхание сперло. «К нам-то это какое имеет отношение?! «Казком» на сайт с предложением разместить рекламу не обращался», — изумленно спросила Гузяль Байдалинова.
«Статья вышла в октябре 2014 года, а все материалы до октября вы тоже нам вменяете?» — спросил вслед за ней удивленный Сергей Уткин.
«Вы просили посчитать ущерб — мы представили документы за весь год, но мы требуем только 25 млн тенге, есть же еще и сайт «Республика», — совсем уже нелогично ответила представитель банка. Видимо, разделив 109 миллионов на три квартала, банк решил потребовать все деньги за последние три месяца, сообразили слушатели процесса.
«Это прямой материальный ущерб? Тогда нам расчет ущерба», — обратился к своей визави Уткин.
«Будет, — заверила юрист банка. — Мы дадим список всех договоров и общую сумму».
Вопрос судьи, какое отношение эти договоры имеют к предмету иска, получил тот же ответ: публикация ответчика существенно подорвала репутацию банка, и банк был вынужден вкладывать дополнительные средства в рекламные материалы.
«А если реклама слабая, если цены завышенные из-за откатов, если маркетологи слабые? — приводил один за одним аргументы Сергей Уткин. — Извините, это доказывать надо». Тем более что и до, и после публикации на «Накануне» выходили множество статей с такой же негативной направленностью против «Казкома», напомнила Гузяль Байдалинова. А Сергей Уткин предложил продемонстрировать клиентов, у которых изменилось отношение к банку после статьи. «Ни один клиент не написал, что он прочитал статью и сбежал из банка», — сообщил юрист и попросил отложить заседание для изучения представленных документов (ответчику) и расчета суммы ущерба (истцу).
Но судья вместо этого объявил 15-минутный перерыв, с которого он вернулся со словами: «Я ИЗУЧИЛ ВСЕ документы» (в пачке, заметим, оказалось 127 страниц). Немая сцена в зале суда его не смутила, и он продолжил: суд предоставляет стороне ответчика документы для изучения и откладывает заседание сегодня до 3 часов дня. Возражения «мы не успеем» и вопросы «почему так торопимся?» ответа не получили.
В перерыве присутствующие на суде не скрывали своего удивления и возмущения, все как один отметили предвзятость суда и то, что решение предопределено не в пользу ответчика.
«Я вам таких счетов за вечер настряпаю!»
Вторая часть заседания 19 июня оказалась еще веселее, чем первая. Началась она с вопроса судьи, успели ли ответчики ознакомиться с документами, которые предоставил «Казкоммерцбанк» в качестве доказательства понесенного ущерба своей деловой репутации. Сергей Уткин сказал, что, конечно же, не успели .
Гузяль Байдалинова добавила, что на то, чтобы только сфотографировать эти документы, ушел почти час, и за короткий перерыв они физически не смогли бы изучить их полностью, поэтому ответчики просят дополнительное время.
Но вопрос был задан явно для проформы, потому что судья, выслушав, дополнительного времени так и не дал.
Тем не менее ответчики попытались привлечь внимание к тому, что они все-таки успели обнаружить. По сути все бумаги банка оказались… филькиной грамотой. Выставленные счета на ОПЛАТУ и копии договоров без каких-либо доказательств, что это реально потраченные банком деньги. «Нужны документы о том, что эти деньги перечислены, что есть акт выполненных работ — тогда будет понятно, какие реально расходы были произведены», — объяснил Сергей Уткин.
«Это филькина грамота! — была более откровенной Гузяль Байдалинова. — Нас бы за такие документы налоговая просто высушила бы. Доказательством реальных расходов могут служить только подписанные обеими сторонами акты выполненных работ и банковские выписки о перечисленных суммах. А таких счетов на оплату можно сколько угодно состряпать за один вечер!».
Юрист банка начала было оправдываться: дескать, эти бумаги дали в департаменте по связям с общественностью, а бухгалтерии, которая производила расчеты, необходимо время. «То есть вы готовы представить документы?» — поинтересовался судья. «При необходимости, но для этого нужно время», — ответила юрист. Однако, как дальше выяснилось, в планы судьи такая задержка не входила. «Суд считает возможным продолжить рассмотрение без предоставления материалов», — отрезал он.
Сергей Уткин попробовал зайти с другой стороны и заявил ходатайство уже не об экспертизе, а хотя бы о привлечении специалиста-филолога от фонда защиты журналистов «Адил соз» Рахили Карымсаковой, чтобы все-таки иметь поддержку эксперта в вопросе «утверждение — подозрение». «Все слова в статье нам понятны и ясны, и суд самостоятельно может это определить», — непреклонно повторял судья, отказывая в очередной раз в ходатайстве.
«Я сделал все, что мог», — безнадежно выдохнул Сергей. А судья знай гнал процесс на всех парах: «Стороны, мы можем рассмотрение?» «На наш взгляд, не можем», — ответил представитель ответчика, но г-н Мусагалиев явно был не на его стороне: «Истец не настаивает на предоставлении документов».
Следующую попытку сделала Гузяль Байдалинова, заявив ходатайство о налоговой проверке «Казкоммербанка» на предмет соответствия документов действительности. Она обратила внимание судьи на то, что представленные «Казкомом» счета на оплату оформлены не надлежащим образом: в них не указаны названия рекламных статей, макетов, не указано в каком номере выходили они и не указаны даты публикаций, что вызывает подозрение: а были ли проплаты по таким счетам на самом деле?
Налоговая или аудиторская проверка сможет выявить, были ли затрачены 109 миллионов тенге на самом деле, как утверждает банк, заметила Гузяль Байдалинова, и ее можно понять: уж больно подозрительно выглядят документы, представленные банком. «Нет такой необходимости», — возразила юрист банка. — Мы говорим о больших расходах на восстановление имиджа банка…» Тут судья откровенно подсказал юристу: «в пределах представленных документов…» «Да!» — с готовностью подтвердила представитель «Казкоммерцбанка».
«Только два договора подписаны после 15 октября. Почему вы предъявляете нам за весь период? — сделала следующий шаг Гузяль Байдалинова — И вообще это не сумма ущерба, а сумма затрат на их имидж, рекламные затраты».
Но судью было не остановить — он, знай, гнул свое: «Можем ли завершить рассмотрение дела?»
Однако и сторону ответчика тоже было не так просто сдвинуть с занятых позиций. «Сколько клиентов у банка?» — спросил Сергей Уткин. «Это не имеет отношения к делу. Вы вот знаете, сколько человек прочитали статью?» — вопросом на вопрос ответила юрист банка. «Мы-то знаем!» — хором ответили ответчик и его представитель.
В свою очередь Гузяль Байдалинова задала еще один вопрос истцу: сколько человек посмотрели рекламу, на которые потратился банк. Юрист попыталась увильнуть, но Гузяль настаивала на своем: в Казахстане проживает, грубо говоря, 16 миллионов, и сколько из них могло увидеть эту рекламу? Юристу пришлось признать, что весь Казахстан ее видел.
20 миллионов за 800 читателей
«Я могу огласить материалы дела?» — не обращая внимания на реплики сторон, спросил судья, быстренько пролистал папку и объявил прения. Бросалось в глаза, что судья очень торопился закончить процесс. Это заметили все.
Юрист «Казкома» с готовностью протараторила: «просит удовлетворить… признать не соответствующими действительными и порочащими сведения, распространенные ресурсами в статьях… обязать Байдалинову выплатить компенсацию в размере 25 миллионов тенге…».
Зато представитель Байдалиновой снова разложил все по полочкам: и про то, что банк не попытался урегулировать вопрос в досудебном порядке, что запрещено законом; и про предположения, а не утверждение в статье; и о ничем не обоснованном материальном ущербе; и об отсутствии доказательств об изменении имиджа банка; и о том, что банк просит снять всю статью с публикации, хотя «цепляется» только к нескольким предложениям…
Вывод один — в иске надо отказывать, тем более что доказательств нет, а на основе предположений банка выносить решение противозаконно. «В Уголовном кодексе есть статья «укрывательство преступления» и «недоносительство», то есть если журналист скрыл ставший ему известный факт, его можно привлечь к ответственности», — вбил последний гвоздь Сергей Уткин в доводы банка.
Гузяль Байдалинова продолжила прения, обратив внимание судьи на то, что на прошлом заседании истец задала вопрос, а какое отношение имеют к банку все те нарушения в строительстве ЖК которые допустил подрядчик, что банк не несет за это ответственность. Гузяль предоставила суду заключенный меморандум от 21 мая 2009 года, в котором четко расписано, какое именно участие принимает банк в строительстве всех ЖК, о которых говорили и писали журналисты.
Гузяль зачитала всего один пункт из этого меморандума об участии банка: «Организует работу по контролю над целевым расходованием бюджета строительства, над КАЧЕСТВОМ производимых работ, по предоставлению регулярных подтверждений (отчетов) сумм затрат и хода строительных работ, утверждаемых Комитетом кредиторов». То есть получается, что банк не только финансирует, но и обязан осуществлять контроль, привела доказательство Гузяль.
Далее она продолжила, что не зря задала перед прениями вопрос о просмотре той рекламы, на которую потратился банк. Истец сказал, что видел ее весь Казахстан, тогда как статью, за которую они хотят получить 25 миллионов, увидели на момент подачи иска всего….801 читатель.
Гузяль предоставила суду сделанный 29 апреля 2015 года скриншот, где видно дату и количество просмотров на сайте.
«Получается, что против миллионов, которые посмотрели положительную рекламу, всего 801 просмотр нашей статьи. Вы хотите сказать, что этот 801 просмотр свалил имидж банка?» — задала она вопрос юристу «Казкома». Истец на это ничего не ответил. А что тут, и правда, ответишь? Бред же!
…Судья облегченно вздохнул, услышав, что на этом аргументы ответчика закончились, и объявил, что вынесет решение через полтора часа. Вернувший, г-н Мусагалиев быстро протараторил, что своим решением обязывает снять публикацию с сайта, Гузяль Байдалинову выплатить 20 миллионов тенге, а российский портал «Республику» — 25 миллионов тенге.
Заметим, что претензии именно к порталу «Республика» в этом судебном процессе не рассматривались вообще, однако судье это не помешало вынести решение. Вот такой в Казахстане самый справедливый суд на свете!
Редакция НАКАНУНЕ.kz
20.06.2015
Похожие Записи
Об авторе: HAKAHYHE.kz
«Суд равнодушен к призывам президента «Это приказ на уничтожение»»
