Жармахан Туякбай: «Развязка не за горами»
Почему ОСДП идет на досрочные выборы, зачем внесли в списки кандидатов лидера партии и что ждет страну в ближайшие годы? На эти и другие вопросы ответил председатель Общенациональной социал-демократической партии Казахстана Жармахан Туякбай.
Мы начали разговор с самого актуального — предстоящих выборов.
— Жармахан Айтбаевич, итак, ваша партия принимает участие в выборах. Были сомнения по принятию решения или изначально было понимание, что нужно участвовать?
— Вы совершенно справедливо поднимаете этот вопрос. Участие в любых выборах при нынешней политической ситуации в нашей стране — дело достаточно сомнительное. Механизм проведения «выборов без выбора» у властей сегодня отточен до предела. Хотя и говорится — народ выбирает, по большому счету власть сама выбирает, кого сделать депутатом, министром, судьей, поэтому участвовать в этой игре оппозиционной партии с точки зрения здравого смысла — это заведомый проигрыш.
С другой стороны, власть сама подвигла нас идти на эти выборы своими неуклюжими жесткими действиями в отношении оппонентов: закрывая все информационные каналы, где могут высказывать свое мнение те, кто оппонирует власти. С этой позиции, какие бы ни были выборы, они дают возможность публично выступать в рамках предвыборной кампании, встречаться с людьми. Плюс есть возможность получать помещения для этих встреч, появляется доступ к широкому кругу СМИ, в том числе государственным, которые в обычное время не позволяют нам выступать. Сейчас они худо-бедно вынуждены давать нам возможность говорить то, что думаем.
В любом случае политическая партия не должна находиться вдалеке от политической жизни страны. Если мы, хотя и зная, чем закончатся эти выборы, не пойдем на них, мы будем иметь негативные последствия. Полный информационный вакуум в отношении нашей партии приведет к тому, что мы будем просто забыты электоратом.
Бокс на избирательном участке
— Для вас выборы — в первую очередь трибуна?
— Мы хотим заявить и о себе, и о ситуации в стране, о наших общих проблемах. Рассказать, какие негативные последствия ждут нас, если и дальше будет продолжаться пагубная антинародная политика властей. Мы хотим двести до народа слово истины. Это, может, слишком громко звучит, но это так и есть.
— Есть у вас хоть какая-то надежда, что эти выборы будут отличаться от прошлых?
— Думаю, на этих выборах могут быть допущены какие-то нововведения. С одной стороны, власть может демонстративно изображать свое всесилие и полную поддержку народом своей политики, формально не учинять препятствий предвыборной кампании нашей партии, исходя из принципа «неважно как проголосуют, а важно как посчитают». Благо эта схема ими отработана до совершенства
Но обстановка в стране сильно изменилась — кризис наблюдается по всем направлениям, в экономической, социальной, духовной сферах, даже в самой власти. Получается, что сегодняшней ситуацией недовольны все, и разрешить эти проблемы автоматически, как это власть делала раньше — за счет нефтедолларов, невозможно. Подачками успокоить хотя бы какую-то часть общества уже не получится. Есть ощущение, как перед грозой, когда недовольство в любой момент может перерасти в массовый протест. А чем закончится такой протест, еще неизвестно.
Поэтому здравомыслящая власть через честные выборы должна была бы дать возможность людям и своим оппонентам выговориться, выпустить пар недовольства. В том числе, было бы логично дать возможность единственной оппозиционной партии пройти в мажилис.
Мы не говорим, что наша партия радикальная, скорее – конструктивная. Мы ведем речь о кардинальном решении вопросов, кардинальном решении в пользу народа. Мы говорим не о революционных преобразованиях, а об эволюционных реформах, которые должны пройти в спокойной обстановке и дать стране возможность перейти в цивилизованное демократическое поле.
— А как вы относитесь к тому, что на выборы в качестве кандидатов привлекают известных актеров, певцов, спортсменов?
— Это старый советский прием, он давно себя изжил. Если бы хотели убедить людей прийти к месту голосования, то надо избирательные участки превратить в театральный помост или боксерский ринг. На этот шоу люди бы массово пришли.
Не думаю, что в нашем случае это эффективно. В цивилизованных странах для участия в выборах не привлекают людей, далеких от управления государством, от законотворческой деятельности. Зачем людей перенаправлять от той деятельности, в которой они и так уже добились успеха?
— Вы же сами, как я поняла, в последний момент приняли решение войти в партийный список. Почему?
— Я лично вообще не хотел входить в список. Я уже все это проходил: и депутатом был, и начальником депутатов был, что я там потерял? Тем более сегодня надо партию обновлять, должны прийти молодые люди, чтобы была преемственность поколений. Я вообще хотел, чтобы от ОСДП в списке были только молодые. Им необходимо набираться опыта управления государством.
Завтра ситуация в любом случае будет меняться. Но человек, придя с улицы, не сможет управлять государством, поэтому молодые люди должны проходить через горнило выборов, чтобы в нужный момент быть готовыми к серьезным делам. Ни у меня, ни у моих ровесников уже нет перспективы, наша задача — передать свой опыт.
Но… мои однопартийцы настояли. Партия ассоциируется с моим именем, поэтому это больше продиктовано политтехнологиями, чем моим желанием занять депутатское кресло.
Троянский конь или засланный казачок?
— ОСДП считает себя оппонентом власти, но при этом часто звучит критика в адрес вашей партии и есть мнение, что ОСДП — это псевдооппозиционная партия. Как Вы это можете прокомментировать? Вы сами, ваши соратники как себя позиционируете?
— Что касается моего внутреннего состояния, то я себя ощущаю комфортно, я в ладу со своей совестью. Когда в мой адрес звучит критика, это удел любого публичного лица, а уж тем более политика. А если у тебя нет оппонентов, то какой ты политик?
Вообще, если говорить лично обо мне, то я, наверное, один из самых парадоксальных людей в нашей стране. Помните, когда я ушел в оппозицию, все сразу начали говорить, что я «засланный казачок», «троянский конь»? С точки зрения укоренившего у нас менталитета, чиновник, который занимает высокий пост, воспринимается как муха, прилипшая к меду — никогда он самостоятельно со своей должности не уходит.
Когда вдруг человек, занимающий третью позицию в государстве, оставляет все, все блага, которые ему дает это место, и с возмущением уходит с поста, уходит из партии, в которой он заместитель председателя, отказывается от статуса депутата, должности спикера парламента, разумеется, у людей возникают недоуменные вопросы. Почему он ушел? Как это возможно? А не троянский ли он конь, специально засланный, чтобы изнутри развалить оппозицию?
Если посмотреть на тех, кто ушел из власти в оппоненты этой власти, окажется, что редко кто по собственной инициативе это сделал. Кроме меня, дурака! (смеется).
— Чем-то же продиктован ваш уход в оппозицию, на пустом месте такие решения не принимаются.
— Когда я уходил в оппозицию, мне было 57 лет. Вроде как я уже был на финишной прямой: заканчивается моя карьера, может, еще лет пять бы просидел на разных должностях. Но я, как и многие тогда, заразился вирусом демократии, который был в парламенте второго созыва. Да, этот парламент не имел больших полномочий, но, тем не менее, в мажилисе, благодаря составу депутатского корпуса, благодаря в том числе моим усилиям, было инакомыслие, оппонирование, свобода слова. Когда 25-30 человек говорили не то, что те же отановцы, я этим заряжался. Я понимал, что правда на их стороне.
Сейчас я думаю, то те пять лет, что я работал в мажилисе, не прошли даром для меня, как для гражданина, человека, личности, для определения, кто я и где мое место. Именно тогда я научился демократии, я научился отличать в политике фальшь от правды, справедливость от несправедливости.
Сегодняшнее политическое поле очень противоречиво. Например, я вижу, и это досадно, что сегодня меня критикуют люди из оппозиционного лагеря даже больше, чем это делает действующая власть. И в итоге они не столько борются с режимом, сколько борются со мной.
— В чем вы видите этому причину?
— За редким исключением, в оппозиции нет персон, которые могли бы на равных разговаривать с представителями этой власти. Среди них практически нет людей, которые бы имели опыт познания природы сегодняшней власти изнутри, схему приятия там решений. А я это знаю и имею возможность, не теряя своего лица, спокойно и взаимоуважительно вступать в контакт с любым представителем всей властной иерархии. Как мне кажется, это вызывает определенную ревность, заставляет строить всякие конспирологические догадки. И это не в силу того, что они плохие, а я хороший. Просто у них нет того опыта, практики и личных контактов, которые есть у меня, в силу сложившихся обстоятельств.
— А случается такое, что критика просто выводит вас из себя?
— Конечно, когда критика превращается в необоснованное, огульное охаивание, это порой воспринимается болезненно. Например, в последнее, выборное время мои «оппоненты», судя по всему, трудятся уже не покладая рук, при этом просто дух захватывает от человеческой фантазии. Например, доводилось слышать обвинения в потере партией своих социал-демократических идеалов. И в том, что я казахский националист. Звучит и нечто, судя по всему, противоположное – что я поддерживаю, цитирую: «политику Астаны по Украине».
Конечно, можно было бы отмахнуться от этих измышлений, как от назойливых мух, просто проигнорировать. Но ведь становится обидно за сограждан, которых мои критики настолько не уважают, коль вдалбливают в их голову подобный бред. Я хотел бы, чтобы казахстанцы учились мыслить объемно, политически, представляли себе ситуацию в стране во всей ее сложности. И тогда для многих станет понятно, что, коль скоро власть много лет планомерно зачищает оппозиционные организации, в итоге в рядах нашей партии окажутся и социал-демократы, и коммунисты, и либералы, и так называемые «национал-патриоты».
К слову, можно вслед за официальной пропагандой сколько угодно делать вид, что наше общество настолько устремлено в будущее, что готово перешагнуть через неизбежный для всех наций этап осмысления своей уникальной идентичности. Но история все более наглядно показывает, насколько опасна надстройка без фундамента, на основе иллюзий. Собственно, об этом я и говорю, приглашая к дискуссии о национальном самосознании как объективном условии полноценного, а не имитационного развития.
Ну, а что касается моего якобы согласия с некоей политикой Акорды в украинском вопросе – это просто ложь. В посвященной событиям в Украине резолюции Социалистического Интернационала, как и в заявлениях нашей партии, содержится лишь призыв к мирному урегулированию конфликта, абсолютно без пристрастия к какой-либо стороне.
Отступать некуда, впереди — ЭКСПО
— Не могу обойти вопрос о традиции проведения очередных внеочередных выборов. Нынешний перенос чем продиктован? Что мешало подождать несколько месяцев и провести их в срок?
— Отчасти я понимаю логику действий тех депутатов, которые срочно «захотели» заново переформатироваться и заявили о самороспуске. Ситуация из месяца в месяц ухудшается. Пенсии, заработная плата, рабочие места — все это будет все больше и больше сокращаться. Перспектив улучшения положении дел в экономике в ближайшее время не предвидится. Поэтому критическая ситуация в обществе будет из месяца в месяц нарастать. Этого явно власть боится. Чем позже, тем труднее будет им проводить выборы по своему сценарию. При всех фальсификациях любые неправильные действия с использованием административного ресурса, любая несправедливость может привести к неадекватной, с их точки зрения, реакции народа.
— В связи с чем экономическая ситуация стала такой плачевной?
— Тут все очевидно — однобокость нашей экономики, ориентированной на продажу сырьевых ресурсов.
Вторая причина кроется в действующей власти, властной вертикали, которая поражена коррупцией на всех уровнях, которая ни за что не несет ответственности. И главное, не чувствует причастности к судьбе страны, а следует только своей обязанности перед своим начальством, вплоть до президента.
Все сейчас задаются вопросом: когда мы выйдем из этого кризиса? Я считаю, что мы выйдем — за счет того, что мы богатая страна. Даже при всем том воровстве, которое сейчас мы имеем, мы выйдем из этой ситуации.
— И что для этого нужно сделать?
— Чтобы цены на нефть были 150-200 долларов за баррель! И мы выйдем из кризиса.
— Всё шутите. А если серьезно?
— Если серьезно, страшно даже подумать, что нас ждет. В общем-то не мы одни нефтедобывающая страна, в мире наберется несколько десятков стран, которые тоже были ориентированы именно на добычу минеральных ресурсов и их продажу. Другое дело, кто как воспользовался прибылью от продажи нефти. Кто-то использовал эти средства для развития других отраслей, которые позволили бы в перспективе не зависеть от колебаний цен на нефтяном рынке. И нам нужно было еще лет 20 назад озаботиться этим же.
Средства бездумно тратились на абсолютно непроизводительные помпезные проекты, накапливались в Национальном фонде, вместо того чтобы создавать рабочие места, создавать производство, наращивать, возможно, через дотации, легкую, пищевую промышленности, обрабатывающую. Да, отечественные товары по своей себестоимости может быть неконкурентны по сравнению с китайским товаром, но хоть что-то было бы. При грамотной торговой политике они пополняли бы наш, а не китайский бюджет. К сожалению, ничего не было сделано. У нас помпезно открывали какие-то предприятия, но по большому счету они оказались пустышками. Не было масштабного видения ни в области индустрии, ни в сельском хозяйстве.
— Как Вы относитесь к последней инициативе правительства, что долги нацкомпаний будут покрывать за счет пенсионных накоплений?
— А что им еще делать? Денег в бюджете нет, у них единственный выход — обирать своих граждан. Когда я думаю об этой инициативе правительства, то у меня возникает вопрос: а какие гарантии государства, что эти деньги вернутся в пенсионный фонд? А если не смогут вернуть, то как государство будет отвечать перед собственными гражданами? Будут, как в послевоенное время, облигации выпускать?
Если уж государство берет пенсионные накопления, то я бы советовал делать это по схеме Украины, которая брала кредит у России и рассчитывалась евробондами. Тогда будут какие-то гарантии. Надеюсь, что правительство и президент понимают это, но, судя по всему, у них нет других способов закрывать текущие расходы. Еще же нужно ЭКСПО доводить до ума.
— Кстати, про ЭКСПО. Сейчас появились разговоры, что было бы правильно отказаться Казахстану от этой затеи? Как Вы относитесь к такому варианту?
— Изначально затея с ЭКСПО была сомнительной. Но теперь, когда мы уже добились проведения выставки в нашей стране, отказ больно ударит по имиджу Казахстана. Теперь нет возможности отступать, надо проводить.
Развязка не за горами
— Вы питаете хоть какую-то надежду пройти в мажилис, набрав заветные 7 процентов?
— Где-то глубоко в душе у нас теплится надежда, что власть одумается и поймет, что положение в стране аховое, его даже не сравнить с тем, что было два года назад. Сейчас воздух пропитан тревогой, и надо что-то предпринимать неординарное, нестандартное, чтобы дать надежду казахстанцам, что в стране что-то может поменяться к лучшему. Показать через процесс обновления парламента, что у Казахстана есть шанс на светлое будущее.
Так что призрачная надежда у нас есть, но судя по тому, как власти начинают эту кампанию, она превращается в мираж.
— Ну давайте помечтаем! Скажем, ваши кандидаты прошли в мажилис, пусть 2-3 человека. Будет ли от них толк? Смогут ли несколько человек добиться какого-то результата?
— Я согласен, что мажилис в сегодняшнем формате никакой угрозы для властей не представляет. Существует масса ограничений для его работы. Это касается и законодательной инициативы, на пути которой стоит заключение правительства, это касается сената, который любой законопроект, принятый нежней палатой парламента, может отклонить. Дальше есть президент, у которого есть право наложит вето. В общем есть масса рогаток, которые не позволяют мажилису самостоятельно что-то сделать. А если будет на чем-то настаивать, то возможен досрочный роспуск парламента, на этот счет есть статья в законодательстве касательно ситуации, когда между мажилисом и сенатом возникают неразрешимые противоречия. Ну, а как у нас формируется сенат, все прекрасно знают.
С другой стороны, мажилис — это публичная трибуна, где даже один инакомыслящий депутат, не «поющий в общем хоре», становится ньюсмейкером. И если даже один начинает предлагать дельные идеи, то какой бы инертной не была основная масса депутатов, они будут реагировать на сказанное, думать, анализировать, что в конечном итоге может переформатировать их сознание, разбудить их совесть и сформировать их гражданскую позицию.
— Можете ли Вы назвать какие-то отличия работы вашего созыва и последнего созыва парламента?
— Главное отличие — это то, что поменялся сам порядок формирования депутатского корпуса. Если раньше мажилис формировался в основном за счет мажоритарников, когда депутаты чувствовали поддержку своих избирателей, соответственно, ощущали перед ними ответственность, то сегодня избираются по партийному списку, кроме непонятных депутатов от Ассамблеи народа Казахстана, которые, на мой взгляд, нелегитимны.
Естественно, при отсутствии нормальной межпартийной конкуренции, когда 100% депутатов пропрезидентские, проправительственные, то чего от них можно ожидать? Какой самореализации? Это реально серая, бесформенная масса.
— Бытует представление, что оппозиция — это те, кто зовет на баррикады. Куда вы будете звать своих избирателей?
— Мы реалисты. Зная природу нашей власти, зная, на что она способна, чем чревата та или иная форма борьбы, мы выбираем тактику, которая в данный момент возможна, а не абсолютно бессмысленную крикливость, которая в итоге приведет людей под жернова репрессивной машины.
Хотя я активный противник сегодняшней политической системы, я никак не могу согласиться с бесплодно радикальными методами оппонирования. Сегодня не столько опасен режим, сколько последствия, к которым он нас ведет. У нас есть опасность жестких столкновений, в результате которых может пролиться кровь, опасность бунта, опасность падения страны в хаос и потери независимости. Непродуманные шаги могут привести к самым печальным последствиям. Мы же делаем все, чтобы этого избежать.
— В завершение хотелось бы услышать ваше мнение об информационной политике в нашей стране, когда подавляющее большинство СМИ, несмотря на негативные процессы в стране, стараются избегать любой критики. Как Вы относитесь к такому подходу и чем это чревато?
— Политику властей по зачистке информационного поля я бы сравнил с поездом, идущим под откос. Они ведут себя так, что выбранное направление никак невозможно отрегулировать или исправить. Ведь критика не есть зло, критикуя, те же СМИ указывают на слабые места, на которые следует обратить внимание. Но наши власти не хотят или уже не могут остановит этот поезд. Это природа авторитарной власти, которая в течение 20 лет мечтала о ситуации, которую мы сейчас наблюдаем: чтобы никто не пикнул, ничего не говорил критического, был только сплошной одобрямс всем их действиям.
— И что, нам остается ждать, когда поезд, мчащийся под откос, разобьется?
— Надеюсь, что разум восторжествует. И хотя бы малыми дозами власти начнут менять ситуацию, решать проблемы. В противном случае катастрофы не избежать, а о последствиях мне даже страшно подумать.
Еще есть надежда на законы общественного развития. Сколько бы ни существовал авторитаризм, его падение неизбежно. Взять пример Чили, страны, которая без потрясений, осознанно встала на путь демократических преобразований и сегодня нормально развивается. К сожалению, другие примеры отказа страны от авторитарных режимов заканчиваются болезненно для всех без исключения. Вот этого я больше всего опасаюсь, поэтому и не хочу быть одним из тех, кто будет подталкивать страну в хаос. Но опасение есть, что мы туда упорно движемся. Развязка не за горами…
Оксана МАКУШИНА
Похожие Записи
Об авторе: HAKAHYHE.kz
2 ответов на Жармахан Туякбай: «Развязка не за горами»
«Что происходит вокруг Сейтказы Матаева Дело о коричневой нитке»
в его словах правда, сейчас нам всем очень тревожно. Молим Всевышнего чтоб как то ситуация в политике изменилась хотя бы немного. Так хочется «свежего воздуха», душа требует перемен. Когда весь народ, все вместе захотят перемен, все начнет изменятся. Дай Бог всем нам силу духа
ОСДП любит давать всякие интервью, комментарии и так далее, только вот до дела никак не доходит никогда. увы.