Владимир Козлов: «Пришло время, когда «свита делает короля»
«К Назарбаеву я отношусь индифферентно, с налётом грусти — вижу, что пришло время, когда «свита делает короля», — написал в своем интервью политзаключенный Владимир Козлов, комментируя текущую политическую ситуацию в Казахстане и репрессии администрации.
Мы уже рассказывали читателям о ситуации вокруг казахстанского политзаключенного Владимира Козлова, отбывающего срок в колонии общего режима в поселке Заречный. Чтобы оправдать вал репрессий, который обрушился на оппозиционного политика (речь идет и о выговорах, и о карцере, и о переводе на строгие условия содержания), администрация учреждения ЛА-155/14 убедила кое-кого из заключенных написать на него донос.
В этом доносе есть в частности фразочка о том, что Владимир Иванович якобы «нелицеприятно отзывался о президенте Назарбаеве». «Видимо, у кого-то в голове есть убеждение, что это — уже готовый состав преступления», — с иронией заметил по этому поводу политик, добавив, что в колонии эту тему обсуждать не с кем, да и не за чем.
Более подробно об этом и о многом другом Владимир Козлов рассказал нам в своем интервью.
— Владимир Иванович, слава богу, в век технологий даже за колючей проволокой Вы имеете возможность знать, что происходит у нас в стране и мире, поэтому хотелось бы узнать Ваше мнение о происходящих событиях. Но сначала — какие у Вас новости?
— Все течет, все меняется, и вот я уже вместо облегченного режима — на строгом, и это минимум на шесть месяцев. Если придумают за это время мне какое-либо нарушение — то еще на полгода продлят. По большому счету ничего удивительного в этом нет. Они не в состоянии были объяснить отсутствие у меня поощрений при наличии всех требуемых условий — и вот вышли из положения как умеют, без изысков, обычным тупым нахрапом. Отбыл 10 суток без информации, в ДИЗО, вчера только, 27 июля, получил почту и вот отвечаю на ваши вопросы, которым рад.
Свита делает короля
— В этом году прошли внеочередные выборы президента. Было много разговоров о том, что он делегирует часть своих полномочий парламенту, но накануне своего юбилея он в очередной раз рассказал, как хорошо у нас выстроена вертикаль власти. Вы с этим согласны? Верите, что передаст свои полномочия парламенту?
— «Очередные внеочередные» псевдовыборы ни чем не блеснули, прошли тускло и неинтересно. Иначе уже и не будет при сохранении всех условий и составляющих этого процесса: без притока нового старое быстро выхолащивается, и этот системно-политический инцест ничего, кроме очередного уродства, не породит.
Обещания президента «поделиться полномочиями с парламентом» интересны только в том смысле, что я сижу в том числе за то, что я призывал это сделать. Вот если бы парламент призвал президента поделиться своими полномочиями — другое дело. Но это — если будет другой парламент, а этот еще будет уговаривать президента ничем не делиться, ссылаясь на те самые слова президента о хорошо выстроенной вертикали власти.
У нас нет парламента, есть только отдельно взятые депутаты, каждый из которых сам знает, зачем он там находится, а все вместе узаконивают чужие инициативы.
— Вообще юбилей президента, наспех зашторенный Днем столицы, показал, что он уже давно переплюнул Брежнева. Чего только стоили дифирамбы со стороны окружения! Даже вполне вроде бы вменяемые люди превозносили «единственного и неповторимого» елбасы. Олжас Сулейменов, к примеру, написал: «Золотое сечение, к которому мы приблизились за 25 лет развития, — это главное, чего мы достигли во многом благодаря политическому искусству высокой пробы в деятельности великого политика Нурсултана Назарбаева». Какое ждет нас будущее с таким отношением к одному отдельно взятому госменеджеру?
— Мне скучно комментировать очевидные вещи, потому что история имеет свойство повторяться. Мы все, сейчас живущие, родом из СССР, и достаточно знать эту свою историю, чтобы увидеть очевиднейшую аналогию практически во всем: от культа личности до сопутствующего ему уничтожения инакомыслия.
На днях администрация убедила кого-то из осужденных написать на меня что-то вроде доноса, мол, администрация у нас хорошая, это Козлов плохой. И там есть даже что-то о том, что я якобы «нелицеприятно отзывался о президенте Назарбаеве». Видимо, у кого-то в голове есть убеждение, что это — уже готовый состав преступления. Хотя здесь такую тему и обсуждать не с кем, да и к президенту я отношусь индифферентно, с полётом грусти — вижу, что пришло время, когда «свита делает короля».
А вот касательно будущего у меня более оптимистический настрой, уже потому, что оно неизбежно. Нужно лишь избежать или минимизировать ущерб, который неизбежен при поступлении «смутного времени»; оно, в свою очередь, есть неизбежность периода «междувластия», когда отсутствует рабочий механизм передачи власти.
Так, как в Польше, у нас не получится. Там после трагедии, унесшей почти всю власть, четко сработал механизм: каждая шестеренка заняла своё место и ничего не сбилось. У нас при поступлении (не дай бог) аналогичных обстоятельств произойдет иное — свалка претендентов с использованием их активов и т.п.. Будет мутно и грустно, но даже это «что-то» против сегодняшнего — ничего. Вот такой я оптимист.
— Хотя Россия сейчас занята конфликтом с Украиной, у нас опасаются имперских аппетитов Владимира Путина по отношению к Казахстану. Может быть, и не в такой агрессивной форме, как это наблюдается с Украиной, но тем не менее. Какими Вам видятся отношения Казахстана и России в будущем? Есть ли у нашей страны шанс остаться самостоятельным, независимым государством?
— Опасаться имперских аппетитов Путина к Казахстану уже поздно, он уже вовсю удовлетворяет свой аппетит. Достаточно посмотреть итоговый баланс Таможенного союза, чтобы понять, кто тут для чего. Страна, недорого торгующая ресурсами и покупающая товары, в которых прибавочная стоимость образована оплатой занятости в той стране, куда она продала свои ресурсы и откуда покупает произведенный, в том числе из них, товар — эта страна называется колонией, нравится это кому-то, или нет.
Перефразируя нашего президента, который как-то сказал о независимой прессе, что она независима потому, что от нее ничего не зависит — мы такие же независимые как страна. Мы можем заплатить, чтобы о нас хорошо сказали, но независимость — это совсем другое. А шанс стать независимыми есть, просто это уже другая история.
Оппозицию всегда преследуют
— Вас часто называют оппозиционным политиком, но в стране мало кто понимает, что такое оппозиция. Какое бы Вы дали определение этому понятию? Какой бывает оппозиция? Можно ли называть представителями оппозиции Алиева, Нуркадилова?
Судя по моему опыту, оппозиция в Казахстане — это организованная преступная группа, ведь именно так я, как руководитель оппозиционной партии «Алга!», схлопотал 235-ю статью Уголовного кодекса — организация и руководство преступной группой.
Власть создала уже множество «псевдосов» вместо того, что можно считать оппозицией, поэтому у меня только одно определение оппозиции: если преследуют, если страдаешь за убеждения, ты — оппозиция. Потому что убеждения живут только тогда, когда есть люди, готовые за них страдать. А оппозиция без таких убеждений, без борьбы за них, без борьбы с тем, что очевидно плохо, недостойно, — не оппозиция. Если не борешься, значит, поддерживаешь. Без вариантов.
Алиев и Нуркадилов были борцами, но я ничего не знаю об их убеждениях. Вообще людям из «обоймы» власти в какой-то момент обязательно нужно покаяться, очиститься. Думаю, что Нуркадилов был к этому близок…
— В социальных сетях недавно возник спор о том, кто может считаться лидером оппозиции. По каким признакам можно его определить?
Я недоброжелательно отношусь к термину «лидер оппозиции», если это не настолько само собой разумеется, что иначе и быть не может. Лидер оппозиции для меня — Махатма Ганди, с его отрешенностью от всего, что не борьба, не его убеждения, с его абсолютной ненасильственностью, оказавшейся столь результативной, и с той любовью людей к нему. Все другое: функционально-управленческие категории, харизма, имидж, умения — только компоненты лидерства.
Причин репрессий миллион
— Вы наверняка читали про громкий скандал в Европе, связанный с бывшими европейскими чиновниками. В Германии в центре скандала, например, оказался экс-канцлер Герхард Шредер. Как выяснилось, он за немаленькие деньги готов был обелять режим Назарбаева и его самого. На ваш взгляд, чем чревата практика Казахстана все и всех покупать за большие деньги?
Как раз тот случай, когда «то, что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги». Наши чиновники стоят гораздо дешевле, чем западные фигуры влияния. Причина в том, что у западных фигур есть «прибавочная стоимость» — они из того мира, который принято считать законодателем в области общественной морали, нравственности, объективности и неподкупности правосудия.
Практика Казахстана, покупающего тех, кто дорого продает свою честь, должна быть чревата прежде всего для этих фигур. Их общество, если оно действительно имеет своими ценностями нравственность, честность, неподкупность, честь, должно отринуть эти фигуры так, чтобы они поняли, как сильно продешевили.
Торговать честью можно долго, но до первого скандала. Потом всего этого «товара» уже больше нет. Что касается казахстанской власти, покупающей этих людей в примитивной попытке использовать их лживые голоса для сокрытия своих пороков, я советую вспомнить мудрость предков: ауруын жасырған өледі (кто скрывает болезнь — умирает).
— Мы знаем, что Вам приходиться нелегко в заключении, но, тем не менее, хотели бы затронуть один из болезненных вопросов. На сегодняшний день все, кто проходил по делу нефтяников, на свободе. Сейчас начали выпускать даже тех, кто был осужден на 10 лет, в частности бывшего акима Жанаозена Сарбопеева. Его недавно освободили, заменив отсидку штрафом. Однако вокруг Вас ситуация никак не меняется к лучшему. Почему? Чем Вы так насолили режиму? Ведь не ваши две поездки в Жанаозен для поддержки бастующих рабочих реальная тому причина…
— Я добавлю к списку тех, кто проходил по «жанаозенскому делу» и уже дома, еще и полицейских, которые стреляли в людей. Они ведь так и не сказали, кто отдал им приказ убивать — и их «не забыли».
Кстати говоря, мне довелось несколько дней ехать в «столыпине», в этапе, вдвоем с Сарбопеевым. Уж не знаю — был ли это недосмотр, или это было сделано специально — посадить вместе тех, кто в Жанаозене был на диаметрально разных сторонах, но… Так или иначе, мы общались, и каждый, думаю, что-то для себя почерпнул. Я узнал много деталей, о которых никогда бы не узнал. И в целом, думаю, что Сарбопеев далеко не худший представитель своего «сословия». Расставаясь перед жамбылской пересыльной тюрьмой (мне в Петропавловск, ему в Заречный), мы пожелали друг другу удачи; его она, как вижу, посетила.
Мне сложно отсюда анализировать, что именно является причиной того, что я остаюсь единственным, кто продолжает «отбывать», из всех, кто был в Жанаозене, тем более что я и побывал-то там всего дважды, в последний раз — в августе, за четыре месяца до событий. Таких причин может быть несколько: «пауза» в судьбе Мухтара Аблязова вкупе с несбыточным желанием как-то меня «использовать»; непризнание мной вины в том, в чём меня обвиняют; неизменность моей гражданской позиции; опасения, что на свободе я буду проявлять оппозиционность; желание «торговать» мной в определенных внешнеполитических ситуациях; что-то еще, о чем мне не известно.
Прежде всего страдает моя семья, мои близкие, которым очень трудно без меня и невозможно свыкнуться с несправедливым наказанием. Моим родителям уже девятый десяток, у моей жены двое грудных детей на руках и нет жилья. Знать об этом и не иметь возможности помочь — это по-настоящему тяжело. Я в неоплатном долгу за понимание и стойкость моей любимой маленькой Алии…
РЕДАКЦИЯ
Похожие Записи
Об авторе: HAKAHYHE.kz
«Толганай Умбеталиева: «ЭКСПО», может, и вытянут, а Алматы — нет Катастрофы не будет, но Нацфонд истощится»
