«Я зареклась работать с нашими банками»
Многие производители Карагандинской области, потеряв свой бизнес из-за алчности казахстанских банков, предпочитают сегодня обслуживаться в иностранных фининститутах. Такое мнение высказала в интервью корреспонденту газеты «С пером и шпагой!» соучредитель ТОО «Восточные сладости» Жанаргуль Кульмагамбетова.
Создав в 2001 году семейный бизнес, Жанаргуль вместе с мужем решили производить не совсем популярный тогда у карагандинцев рахат-лукум. Благодаря большим усилиям небольшой цех со временем вырос в целую фабрику с тремя линиями производства. Но когда бизнес пошел в гору, начались проблемы уже другого порядка.
Кому выдают кредиты в банках
Жанаргуль, каково это – заниматься производством в Казахстане?
– Это самый тяжелый бизнес в нашей стране. Решение заниматься кондитерскими изделиями основано на том, что после табака и алкоголя это самый популярный продукт. Люди всегда, даже во времена кризисов хотят есть сладкое.
На собственные средства в 1997 году мы купили землю, поставили на ней цех, привезли из-за границы технолога про производству рахат-лукума и благодаря большим усилиям даже смогли вытеснить с рынка турецкую компанию, которая его производила.
Когда в Казахстане стали развиваться торговые сети, продвигать товар стало проще, и, естественно, встал вопрос о расширении производства. Сделать это мы решили с помощью банка, и вот тут начались проблемы…
Помощь банка оказалось дорогой?
– Кредитная ставка была на уровне 18% годовых. По мировым меркам это очень много. Тем не менее в 2008 году мы получили кредит, выкупили землю в промышленной зоне Караганды (на окраине города) и, отреставрировав стоящую на ней фабрику, приобрели оборудование. После завершения строительства фабрики банк обещал сделать переоценку залога, которым как раз выступала сама фабрика, и перевести нас на другую программу кредитования – именно производителей.
Мы прошли все необходимые процедуры, получили добро от риск-менеджера в Астане, и банк должен был выдать нам оборотный капитал, чтобы мы могли производить продукцию, однако никакого кредита мы не получили.
Но почему?
– Банк отказал нам в выдаче и пригрозил поднять процентную ставку по кредиту. В результате компания была вынуждена пустить свои оборотные средства на погашение кредита. То есть деньги у нас были, потому что как таковой остановки производства не было и продажи шли, но торговые сети берут товар на консигнацию как минимум на 60 дней. Это означает, что производитель поставляет им свою продукцию и только спустя месяц сеть с ним расплачивается.
Но производственная компания не может же ждать, она должна работать, поэтому ей необходим оборотный капитал. Учитывая, что у нас его не было, ведь нужно было выплачивать долг по банковскому кредиту, фабрика встала.
Вы пытались решить проблему через суд?
– И не раз. Параллельно с этим мы пережили попытку рейдерства с подачи банка как заинтересованного лица: здание компании находится в хорошем месте, фабрика полностью реконструирована, есть собственная водяная скважина и трансформатор, что уменьшает издержки производства. Так что прошедшие пять лет были периодом борьбы, и мы научились отстаивать свой бизнес.
Сейчас, когда я представляю интересы бизнесменов Караганды в Национальной палате предпринимателей, то понимаю, что не только наше предприятие столкнулось с такими проблемами. Очень много действующих компаний пострадали из-за несовершенства инвестиционного климата и произвола банков. Можно с высокой долей уверенности утверждать, что такое происходит не только в нашей области. Просто в Караганде это заметнее, потому что мы промышленный регион.
Неужто банки большее зло, чем проверяющие органы?
– Вот не могу сказать, что есть беспредел с их стороны, если у компании есть юрист и она знает свои права. Налоговое законодательство сейчас упрощается. До 2009 года существовала сложная отчетность, было много беготни, а сейчас внедрена электронная система учета.
Вот с получением разрешительных документов все сложнее. Оформление земельного участка может занять от шести месяцев до двух лет, и здесь большую роль играет коррупционная составляющая. Мы намерены сделать процессы выделения земли и обеспечения коммуникациями прозрачным.
Насколько известно, с инфраструктурой тоже все печально…
– Есть сложности, создаваемые монополистами. По их словам, не хватает энергомощностей, теплосетей. Но ведь есть районы, в которых той же электроэнергии не хватает, а где-то ее в излишке. Потому мы в палате решили сделать карту региона, которая будет содержать всю информацию по свободным земельным участкам и по мощностям, чтобы предприниматель понимал, где лучше разместить свое предприятие, будет ли у него доступ к воде, электросети, дорогам.
Хочешь госденег? Поделись!
Палата активно сотрудничает с «Даму» по программам развития бизнеса. Что думаете об этом фонде?
– Программ очень много.
А нужно их столько? Может, стоит делать упор на качество, а не на количество?
– Мы надеемся, что количество скоро перейдет в качество. И мы предлагаем их сократить, чтобы работать точечно. По агробизнесу, например, предоставлять субсидии на покупку семян, оборудования, разведение племенного скота. Доступность денежных ресурсов для МСБ сегодня – очень большая проблема в Казахстане.
Все упирается в нашу неразвитую банковскую систему, как я уже сказала. Практически нет торгового финансирования для МСБ. Хотя у крупного бизнеса все хорошо в этом плане.
Производители поставляют продукцию торговым сетям по договору, в котором указаны объемы поставок, цены по ним, так почему бы банку не прокредитовать «оборотку» по нему? Он хорошо на этом заработает, потому что процент по таким коротким кредитам высокий. Такие вещи работают во всем мире, но только не у нас.
Что касается «Даму», то после кризиса у нас практически нет компаний с хорошей кредитной историей, а значит, львиная доля наших предпринимателей не могут участвовать в госпрограммах. Операторами по ним являются все те же банки, и если у компании была просрочка по кредиту, то она уже занесена в «черный список».
У немцев есть хорошее правило, когда банкиры кредитуют тех, кто выжил в кризис. Раз компания выжила, значит, имеет опыт, хороший риск-менеджмент и ей стоит помогать. У нас все иначе. У нас нет инструментов по оживлению компаний. У нас даже нет нормальной процедуры банкротства.
Значит, с программой выделения триллиона тенге из Нацфонда для бизнеса тоже будут проблемы?
– Они уже есть. Деньги выделены, а проектов нет.
Стартапы на них не кредитуют. Платежеспособные компании уже участвуют в госпрограммах, соответственно, они не могут принять участие в этой. Тем, кто еще не взял деньги у государства, не дадут, потому что у них нет положительной кредитной истории.
В Караганде мы столкнулись с ситуациями, когда люди приходят с проектами, мы делаем экспертизу, отправляем в банк, но им там безосновательно отказывают. Уже потом мы получили информацию, что, оказывается, банки не заинтересованы в мелких проектах, а нацелены на крупные. Пусть даже под те же 6% годовых, но так они быстрее освоят выданный им государством капитал.
Пока мы не решим эту проблему, сложно ждать развития реального производства в Казахстане.
И что, на Ваш взгляд, для этого нужно сделать?
– Дать возможность иностранным банкам работать в Казахстане, а не ужесточать условия работы, из-за чего они уходят с нашего рынка. Понятно, что по ставкам они не смогут сильно подвинуться, потому что ставка рефинансирования общая для всех. Но зато они смогут предложить бизнесу новые продукты, выдавать то же торговое финансирование.
Для сравнения: иностранный банк осуществляет примерно 400 операций, казахстанский – 40. Сейчас наша компания работает со «Сбербанком». В прошлом году он стал выдавать торговое финансирование субъектам МСБ. Если у «Сбербанка» этот опыт будет положительным, то, скорее всего, он внедрит его и у нас.
А как обстоят дела с коррупцией при кредитовании бизнеса?
– Если рассуждать в рамках госпрограмм, то коррупция очень высокая. И опять-таки в тех же банках. Предприниматель обращается со своим проектом в «Даму», но если фонд его одобрил, то дальше он идет в банк. Со стартапами работают два банка – «Народный банк» и «Банк ЦентрКредит». Если проект будет реализовывать уже работающее предприятие, то обратиться можно в любой казахстанский банк. И вот самое главное одобрение проекта нужно получить в банке, где и процветает коррупция.
Причем коррупция там не на уровне директоров, а среди кредитных экспертов. Есть вполне достоверная информация о том, что кредитный эксперт в филиале банка в Караганде при зарплате примерно 150 тысяч тенге ежемесячно зарабатывает 500 тысяч тенге. Вот почему многие наши предприниматели открывают счета в иностранных банках.
Счет моей компании, например, находится в представительстве Национального банка Пакистана в Казахстане. И я зареклась работать с казахстанскими банками и всем советую сделать так же.
Еще пример. Международный денежный перевод в иностранных банках идет два часа. Но мы как-то решили перевести деньги через «Казком». Так сначала из Казахстана они пошли в США и только оттуда попали в Китай к адресату. Все потому, что у «Казкома» нет представительства в Китае, и деньги в итоге гуляли по миру.
А это ведь отнимает время, которое дорого для бизнесменов. Производство должно работать бесперебойно, только тогда будет прибыль. У нас нет стопроцентной накрутки на стоимость товара, и прибыль идет с объемов. А чтобы эти объемы были, нужен оборотный капитал.
Есть ли у бизнеса будущее
Послушав Вас, у меня возник один простой вопрос: почему Вы до сих пор занимаетесь производством, которое в наших условиях становится трудновыполнимой задачей? Проще ведь покупать и перепродавать…
– Я знаю, что такое торговля. Сама стояла за прилавком, реализовывая чужой товар. Потом стала продавать свой. Успела побыть баейром, ездила в Турцию, отбирала коллекции одежды, привозила и продавала в Казахстане. Такой бизнес тоже имеет свои минусы, те же остатки товара, которые превращаются в убытки.
Когда у нас с мужем появилась амбициозная идея создать собственное производство, мы подошли к этому очень серьезно. И когда мы «выросли» из цеха и создали целую фабрику, которая стала для нас еще одним ребенком, то, несмотря на все трудности, не захотели бросать свое дело. Когда ты знаешь, что твой продукт попадает на стол к людям, отправляется за рубеж, то получаешь очень хороший стимул.
Это уже какой-то философский подход к бизнесу…
– Мы были в одном маленьком ресторанчике в Турции, где уже целых четыре столетия из поколения в поколение по одной и той же технологии готовят всего два вида супчиков – чурбы. Здание ресторана уже ветхое, но перестраивать его они не имеют права, потому что оно стало исторической ценностью. Вот так делают семейный бизнес.
Если ты видишь будущее своего дела, то у него больше шансов это будущее иметь. Кстати, это отражается и на воспитании детей. Нашему сыну сейчас 21 год, он работал менеджером по продажам нашей продукции, таскал ящики с ней, участвовал в разработке этикетки и сайта компании. Даже если в будущем он не будет развивать наш дело, то его отношение ко многим вещам, в принципе, будет основательным.
Ксения БОНДАЛ
Похожие Записи
Об авторе: HAKAHYHE.kz
««Лады» и «Дэу» не дружат с дорогой? Про страшного дядюшку Сэма и его пирожки»
